Маяковского называют копирайтером Страны Советов. Собственно, и сам Маяковский после революции 1917 года хотел стать пролетарским писателем. И это, безусловно, у него получилось. Какая удивительная роль. И Маяковский сыграл ее блестяще. “Клич несись по Эс Эс Эр: // — Новой мерой землю мерь! // Распростись со старыми, // Землю мерь гектарами! // Примиритесь вы и с тем, // Что конец пришел версте…”

Какая мощная задача — развернуть огромную страну, остановить, переобуть и заново запрячь в другие оглобли. А бегущих от раскулачивания в города — встретить безликим общежитием. И дать получившимся людям без прошлого — миф о будущем.

1929 год — год кульминации геройского и пропагандистского пафоса в стихах Маяковского. Год полного исчезновения Маяковского-футуриста, последний полный год жизни поэта. Год, когда стало ясно, что изобретенная им лесенка всегда спускалась вниз и никогда не вела наверх. Есть ли во всем этом надежда? Понимал ли сам Маяковский, куда все это идет?

Стихи же сами по себе не виноваты. Они гениальны, о чем бы они не рассказывали. Но к сожалению или к счастью, “Перекопский энтузиазм” менее известен, чем “Послушайте”. А значит самый главный судья, время, все же не на стороне пропаганды. Но нужно отдать дань произошедшему. Все-таки, мы до сих пор живем в той эстетике, которую предложил Стране Советов Маяковский, все-таки произошедшая и проделанная его руками крутая смена общества — неотделимая часть нашей истории и мы должны знать и помнить ее в подробностях.